По пути в Германию (воспоминания бывшего дипломата - Страница 92

– Но это же мой номер! – воскликнул Вилли. – Бедняга, купивший у меня мотоцикл, вообразил, что сделал сегодня хороший бизнес.

Когда мы рассказали об этом Дику, он заметил:

– Вы бежали, несомненно, в последний момент.

Мы откупорили бутылки шампанского и выпили «за скорейшее окончание войны и за возвращение на родину. Затем Дик сказал:

– Ванситтарт и я уже говорили утром о вас и пришли к выводу, что было бы лучше всего, если бы вы получили британское подданство. Германия проиграет эту войну, и вам как немцу придется нелегко. Британский же паспорт откроет перед вами все двери. Вы прожили в Англии пять лет. С юридической точки зрения трудность заключается в том, что в это время вы пользовались экстерриториальностью как дипломат. Но мы посмотрели бы на это сквозь пальцы. Если хотите, то через три месяца мы сделаем вас британским гражданином. Подумайте об этом до утра! Кроме того, мы готовы, если вы пожелаете этого, предоставить вам возможность выехать в Соединенные Штаты, где вы сможете переждать войну на нейтральной почве.

Я чувствовал, что это предложение было искренним. Меня, однако, испугало, что англичане, видимо, ни в малейшей степени не понимают истинных причин моего бегства из Германии.

– Я прибыл сюда не для того, чтобы безмятежно провести войну, – ответил я. – Вы оказали мне честь, сделав столь великодушное предложение, однако имеется достаточно англичан, готовых драться за свою родину. Я прибыл сюда для того, чтобы доказать, что вы в своей борьбе против нацистского варварства имеете соратников среди немцев. Как мог бы я это сделать, если бы не был немецким патриотом? Я тотчас же принял бы ваше предложение, если бы думал, что Гитлер выиграет войну, – тогда я окончательно потерял бы родину. Но поскольку я убежден, что Англия не допустит такого несчастья, я, как немецкий патриот, перешел на вашу сторону и хочу оставаться здесь немцем. У меня нет желания укрыться от всех тягот войны в какой-либо нейтральной стране вроде Соединенных Штатов.

Мне показалось, что Дик правильно оценил мою позицию или по крайней мере отнесся к ней с уважением. Он никогда больше не говорил со мной об этом и, наверное, информировал Ванситтарта соответствующим образом.

На следующий день утром я отправился пешком по столь знакомой мне Оксфорд-стрит и, обогнув слева Гайд-парк, повернул на улицу, где была частная резиденция Ванситтарта. Он встретил меня в своей большой приемной с распростертыми объятиями:

– Мы оба тогда не представляли себе, как трудно будет прибыть сюда. Однако все хорошо, что хорошо кончается.

Последние слова он произнес даже по-немецки. Во время нашей беседы присутствовал начальник среднеевропейского отдела министерства иностранных дел мистер Рекс Липер, которого я знал и раньше.

Мы уселись в кресла перед камином. Завязалась беседа. Их интересовало прежде всего мое мнение о том, что можно сделать, чтобы помочь противникам гитлеровского режима в Германии и мобилизовать силы внутреннего сопротивления Гитлеру. Я сказал им примерно следующее:

– Вряд ли британское правительство может сделать в этом отношении многое. Всякая вражеская пропаганда во время войны подозрительна. Если Англия хочет показать свою силу, она должна прежде всего воевать. Ее фронт находится сейчас на французской границе, и он должен, наконец, прийти в движение. Что касается внутригерманского фронта, то там борьбу должны вести сами немцы, а здесь могут оказать воздействие только патриотические аргументы. У вас здесь, в Англии, достаточно немцев, которые так же хорошо, как и я, поняли, что эта война не имеет ничего общего с национальными интересами Германии, а служит интересам клики сумасшедших, готовых превратить нашу родину в руины, чтобы утолить свою жажду власти. Среди этих немцев в Англии есть люди всех слоев и партий, и каждый из них располагает в Германии каким-то кругом друзей, в котором его слово будет авторитетным. У вас здесь коммунисты и социал-демократы, бывшие депутаты буржуазных партий, даже члены Немецкой национальной партии и монархисты, как например господин Раушнинг и принц Фридрих Прусский. Позвольте этим немцам объединиться в Национальном комитете освобождения, с тем чтобы он мог, представляя различные слои, обращаться по радио к своим соотечественникам. Сформулируйте ваши мирные условия и сообщите их комитету. По этим условиям Германия, освободившаяся от гитлеровского ига, должна иметь возможность существовать. Это найдет отклик повсюду. Я думаю, что в ваших интересах приобрести себе таких немецких союзников. Чем успешнее будет развиваться движение сопротивления против фашистов внутри, тем меньше жертв потребуется от Англии на фронтах. Но непременным условием является следующее: немецкие борцы сопротивления в Германии должны быть полностью уверены в том, что британское правительство, во-первых, исполнено решимости искоренить гитлеризм, а во-вторых, что оно не намерено уничтожить, расколоть или подвергнуть угнетению германское государство.

– Весьма интересно, – заметил Рекс Липер, а Ванситтарт добавил:

– Мы подумаем обо всем этом. Уже сегодня я могу вам сказать, что британское правительство с самого начала войны проводит строгую грань между нацистским режимом и германским народом. Если вы внимательно следите за нашими газетами, вы можете в этом убедиться сами.

Мы расстались очень сердечно. Ванситтарт пригласил меня провести в кругу его семьи на его красивой вилле в Денхэме, близ Лондона, не только ближайшие субботу и воскресенье, но и вообще проводить у него каждый конец недели.